Свадебные хлопоты... Свадебные хлопоты – удобный предлог для чего угодно – для тайных встреч, для переписки, которая не должна попасть в чужие руки. Для того, чтобы во дворец проникли люди, которым обычно туда хода нет. Екатерина Медичи – осторожная, подозрительная, недобрая, все свои силы бросила на то, чтобы не позволить Колиньи усилить свои позиции в эти дни, его влияние на Карла стоило ей спокойного сна. На то, чтобы не дать Маргарите снестись с Генрихом де Гизом – она не доверяла дочери, и не будет ей покоя, пока эту негодницу не объявят во всеуслышание женой Генриха Наваррского. Чтобы все те, кто бдительно следил через своих шпионов за домом Валуа, видели только обычные предсвадебные хлопоты, а не грязную изнанку сделки, именуемой браком.
Но все же день свадьбы настал, Екатерина Медичи могла себя поздравить. Уж сколько препятствий она преодолела на этом пути, одна сестрица Жанна – да упокоит Господь ее душу – ей попила крови вволю своей игрой в «да» и «нет».

Ради этого дня она отложила в сторону свой вечный траур, одевшись в торжественный наряд, подчеркивающий радость в ее душе и милостивое благорасположение на постаревшем лице. Только глаза Флорентийки оставались холодными и настороженными, когда она расспрашивала дежурных фрейлин, число коих в эти дни было умножено в три раза, о том, что происходит во дворце. Ее интересовали все. Но в особенности молодой будущий зять, король Наваррский и его кузен, принц Конде. Выяснилось, что Конде провел ночь с женой, принцессой Клевской, демонстрируя провинциальное супружеское счастье, а Наварра спал один.
Королева-мать нахмурилась. Обе новости были не слишком хороши. Наварра либо обрел осторожность, либо умело притворился осторожным, обманув ее шпионок, а Конде... Быть так откровенно влюбленным в свою красавицу-жену, право же, дурной вкус. Пожалуй, ей следует позаботиться об обоих своих молодых родственниках.

- Баронесса де Рец к королеве-матери, - объявила, приседая, фрейлина.
Лицо Медичи разгладилось, на него вернулась улыбка, на этот раз – искренняя.
- Баронесса! Я думала, что увижусь с вами в соборе, но добро пожаловать!
К прекрасной Клодин Медичи благоволила. Она была умна, красива, держалась вдали от придворных интриг и, по мере сил, старалась никому не делать зла. Была верна мужу – за это Флорентийка тоже уважала двадцатисемилетнюю красавицу при пятидесятилетнем супруге. Вопреки расхожему мнению, Екатерина Медичи знала цену женской верности и порядочности.

- Воистину счастливый, моя дорогая Клодин, воистину счастливый!
Флорентийка ласково похлопала баронессу по руке. Приятно, для разнообразия, выслушать сердечное поздравление, без двусмысленных намеков. Клод Екатерина де Клермон-Тоннер говорит то, что думает, но и думает, что говорит – не зря же ее дом пользовался репутацией места, где рады уму и талантам вне зависимости от родовитости... хотя, и придворных там хватало. Не столько из недоверия, сколько из обычной осторожности, Медичи отправляла туда и своих шпионов и потом искренне развлекалась, читая их доносы – Клодин действительно умела окружать себя людьми остроумными.

Просьба о беседе наедине была неожиданной, но уже поэтому заслуживала внимания. Жена Альбера де Гонди никогда не докучала королеве просьбами, хотя, видит бог, Медичи всегда охотно исполняла просьбы верных ей людей.
- Оставьте нас, - велела она фрейлинам.
Те, торопливо шелестя юбками, вышли. Красивые, опасные красотой, молодостью, и тем, кто стоял за ними. Кто дергал их за ниточки, кто вкладывал нужные слова в их подкрашенные кармином губки. Кто направлял их улыбки, как стрелы, на своих врагов. Страшны тем, что за ними чувствовалась воля королевы Екатерины.

- С каждым годом женщины, прибывающие ко двору,  все красивее и глупее, дорогая моя Клодин. Бог дает им лицо, но не дает ума...
Медичи указала баронессе на низкий пуф.
- Садись, девочка моя, и расскажи, что тебя тревожит. У нас еще есть немного времени, а если и нет, то Генрих подождет немного Маргариту, она-то его ждала достаточно!

- Вот как...
Медичи откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза, размышляя над услышанным.
До сего дня она опасалась влияния Колиньи на старшего сына. Тот непостижимым образом влез в доверие к королю, пользуясь тем, что Карл бывал несдержан в проявлениях любви и гнева. Но, оказывается, бдительно следя за Адмиралом, она не заметила кое-что важное...
Впрочем...
Флорентийка открыла глаза, взглянув на взволнованное, красивое лицо де Клермон-Тоннер.
Впрочем, может быть, это всего лишь очередная блажь Карла. Сегодня Наварра фаворит и Карл благоволит к нему гораздо больше, чем к родным братьям, а завтра – впадет в немилость. Нрав короля переменчив, ей ли не знать.

- Благодарю вас, Клодин. Вы всегда были преданы мне и моим детям, я это помню и ценю. Спасибо вам за эту новость. Я обдумаю ее... Да, у меня будет к вам просьба. Не поручение, моя дорогая, а материнская, если угодно, просьба. Я беспокоюсь за Маргариту. Навестите ее перед балом, ободрите, как вы это умеете.

Медичи не лукавила, приписывая своей придворной даме такие достоинства – Клодин была добра и умна, что само по себе является редким сочетанием, и умела найти подход к ее детям. Даже к скрытному Алансону, даже к капризной Маргарите.
Этот брак был нежеланен принцессе, кто знает, на какой опрометчивый поступок способна дочь? Непокорная, думающая только о себе, о своих удовольствиях... Маргарита, красавица Маргарита, не остановится и перед скандалом, если это хоть немного успокоит ее душу.
Пусть Клодин позаботится о принцессе, а она позаботится о ее муже.
- Позовите мадам де Сов, - распорядилась она.
На этот случай, у нее было припасено кое-что. Кое-что, перед чем мужчине трудно устоять.

Обычно Медичи была довольна службой де Сов. Та доказала свою ловкость, побывав в постели Алансона и приобщив его к радостям плоти. Справлялась она и с прочими заданиями своей госпожи, не столь щепетильными. Конечно, баронесса была красива, как и все фрейлины на службе у королевы Екатерины. Но, что важно, она была полной противоположностью Маргарите.  Мужчины желают разнообразия в своих спальнях – что ж, она готова помочь в этом своему будущему зятю.

- Да, звала. Вот что милочка. Нынче на балу уделите внимание моему дорогому сыну, Генриху Наваррскому. Он наверняка огорчен холодностью Маргариты, так дайте ему почувствовать, что есть женщины, готовые на все ради его внимания. Не бойтесь переперчить похлебку, дорогуша, наш наваррский зять любит поострее, да и привык к простой кухне.

Медичи усмехнулась, думая о дочери. Та всегда была непроста, изысканна, умна… рядом с такой женщинойтрудно. Может быть, поэтому Генрих де Гиз, похоже, вовсе не был несчастен в браке с Екатериной Клевской? Словом, попробуем разыграть эту карту, а там будет видно. Если Анрио предпочитает умные разговоры, она найдет ему и такую подружку.

- Самое главное, милая моя, я хочу, чтобы эту ночь он провел с вами. Вы поняли меня?
Флорентика приподняла красивое лицо своей фрейлины, вынуждая баронессу взглянуть ей прямо в глаза.
- Поняли, дорогая Шарлотта?